Ван Гог

Винсент Ван Гог — один из самых известных художников постимпрессионизма, чьи яркие полотна стали символом гения и страдания одновременно. Он прожил жизнь, полной лишений и внутренних мучений, а его картины отражают борьбу с одиночеством и болезнями, становясь способом справляться с невыносимой болью.

ЗЮНДЕРТ

Винсент Ван Гог родился 30 марта 1853 года в Зюндерте, Нидерландах. Его отец, Теодорус Ван Гог, был потомственным пастором, а мать – Анна Корнелия Карбентус, была дочерью почтенного переплетчика и продавца книг.

О детстве Винсента известно очень мало. Он год учился в деревенской школе, а потом перешел на домашнее обучение. В колледже ему хорошо давались иностранные языки, именно там он получил первые уроки рисования, но тогда Ван Гога это не привлекло. В 16 лет он устроился в Гаагский магазин различных предметов искусств, а позже за хорошую службу его отправили работать в Лондон. Его ожидала блестящая карьера в этой сфере, но…

ЛОНДОН

Ван Гог поступил на курсы богословия, где проучился два года. Учеба давалась ему очень тяжело: все проповеди, написанные Винсентом, жестко критиковались учителем. Из-за чего Ван Гога не отправили практиковаться в богословии в большой город по окончании факультета. Тем не менее он кое-как добился места приходского священника в шахтерской деревне Боринаж (Бельгия).

Я — человек одержимый, способный и обреченный на довольно безрассудные поступки, в которых мне приходится потом более или менее горько раскаиваться. Мне часто случается говорить или действовать чересчур поспешно там, где следовало бы набираться терпения и выжать. Думаю, впрочем, что другие также не застрахованы от подобных оплошностей. — Июль 1880, Письма к брату Тео

В 1873 году двадцатилетний Ван Гог снимал комнату в Лондоне у вдовы Урсулы Лойер, которая жила вместе с дочерью. Именно ко второй у Винсента появились чувства. Он признался девушке в любви и даже сделал ей предложение, но получил отказ: оказалось, что она уже помолвлена. Ван Гог с трудом пережил этот удар: работа ему надоела, он замкнулся в себе. Винсент еще долго оставался в Лондоне, надеялся, что девушка передумает. Однако, увидев ее свадьбу, все-таки покинул город. Во время переезда Ван Гога посетила мысль пойти по стопам отца и стать священником.

БОРИНАЖ

В один из дней Ван Гогу очень захотелось запечатлеть образ одного шахтера. Он принялся рисовать мужчину на бумаге. В процессе Винсент осознал: рисование есть его призвание. Художник начал каждый день тренироваться в набросках и тратить все деньги на карандаши и бумагу. Ван Гог настолько увлекся новым делом, что на время перестал общаться с братом. Наконец Тео решил приехать к Винсенту сам. Его поразило увиденное. Теодор забрал Винсента из города, и с этого момента стал полностью обеспечивать Ван Гога деньгами, чтобы тому ничего не мешало раскрыть свой талант.

Однажды случилась трагедия: в шахте произошел взрыв, из-за чего погибло 57 человек. Священники бросились с обвинениями на Винсента: вместо духовной помощи он оказывал шахтерам помощь материальную. Будущего художника уволили. Родственники Ван Гога сочувствовали его положению и периодически посылали деньги, чтобы он мог прокормить себя.

Винсент видел, что шахтеры работают в нечеловеческих условиях и невероятно им сочувствовал. Чтобы показать сопричастие к их положению, Ван Гог каждое утро мазал свое лицо угольной пылью. Кроме того, он решил, что не может проповедовать до тех пор, пока не окажется с ними на одном уровне жизни. Ван Гог поселился в деревянной халупе, стал отдавать большую часть своей еды и одежды жителям деревни.

Шахтеры и ткачи — это совсем особая порода людей, отличная от других рабочих и ремесленников; я чувствую к ним большую симпатию и сочту себя счастливым, если когда-нибудь сумею так нарисовать эти еще неизвестные или почти неизвестные типы, чтобы все познакомились с ними. Шахтер — это человек из пропасти, «de profundis» (лат. «из глубин»), ткач, напротив, мечтателен, задумчив, похож чуть ли не на лунатика. Вот уже почти два года я живу среди них и в какой-то

Шахтеры и ткачи — это совсем особая порода людей, отличная от других рабочих и ремесленников; я чувствую к ним большую симпатию и сочту себя счастливым, если когда-нибудь сумею так нарисовать эти еще неизвестные или почти неизвестные типы, чтобы все познакомились с ними. Шахтер — это человек из пропасти, «de profundis» (лат. «из глубин»), ткач, напротив, мечтателен, задумчив, похож чуть ли не на лунатика. Вот уже почти два года я живу среди них и в какой-то мере научился понимать их своеобразный характер, по крайней мере характер шахтера. И с каждым днем я нахожу все более трогательными, даже потрясающими, этих бедных безвестных тружеников, этих, так сказать, последних и презреннейших из всех, кого слишком живое, но предвзятое воображение ошибочно рисует в виде племени злодеев и разбойников. Злодеи, пьяницы и разбойники есть и меж ними, как, впрочем, везде, но это совсем не характерно для них. - 24 сентября, 1880, Письма к брату Тео

мере научился понимать их своеобразный характер, по крайней мере характер шахтера. И с каждым днем я нахожу все более трогательными, даже потрясающими, этих бедных безвестных тружеников, этих, так сказать, последних и презреннейших из всех, кого слишком живое, но предвзятое воображение ошибочно рисует в виде племени злодеев и разбойников. Злодеи, пьяницы и разбойники есть и меж ними, как, впрочем, везде, но это совсем не характерно для них. - 24 сентября, 1880, Письма к брату Тео

ЭТТЕН

Летом Винсент поехал в Эттен к родителям. Большую часть времени он все также проводил за рисованием, но родственники, за исключением Тео, не понимали его нового пристрастия. Однажды к ним в гости приехала кузина Винсента, вдова Кея Фос, и художник снова влюбился. Молодые люди ходили на пленэры вместе, много общались, а сын Фос иногда играл с красками художника. После долгого общения Ван Гог признался Кее в любви и сделал ей предложение, на что она прокричала: «Нет, нет, никогда!» Это стало сильным ударом для Винсента. Он окончательно поссорился с отцом и в 1881 году уехал в Гаагу.

Кроме того, я уже писал тебе раньше, что терпеть не могу чувствовать себя связанным; отец же, хоть и не требует от меня отчета буквально в каждом центе, всегда точно знает, сколько я трачу и на что. У меня нет секретов, но, если даже мои поступки не секрет для тех, кому я симпатизирую, я все равно не люблю, когда мне заглядывают в карман. К тому же отец не тот человек, к которому я мог бы испытывать те же чувства, что к тебе или к Мауве. Конечно, я люблю его, но совсем иначе, нежели тебя или Мауве. Отец не может ни понять меня, ни посочувствовать мне, а я не могу примириться с его отношением к жизни — оно так ограниченно, что я задыхаюсь. Я тоже иногда читаю Библию, как читаю Мишле, Бальзака или Элиота, но в ней я вижу нечто совершенно иное, чем отец, и вовсе не нахожу того, что он извлекает из нее, следуя своим академическим рецептам. По-моему, просто невозможно всегда точно знать, что хорошо и что дурно, что нравственно и что безнравственно. — декабрь 1881, Письма к брату Тео

иначе, нежели тебя или Мауве. Отец не может ни понять меня, ни посочувствовать мне, а я не могу примириться с его отношением к жизни — оно так ограниченно, что я задыхаюсь. Я тоже иногда читаю Библию, как читаю Мишле, Бальзака или Элиота, но в ней я вижу нечто совершенно иное, чем отец, и вовсе не нахожу того, что он извлекает из нее, следуя своим академическим рецептам. По-моему, просто невозможно всегда точно знать, что хорошо и что дурно, что нравственно и что безнравственно. — декабрь 1881, Письма к брату Тео

Кроме того, я уже писал тебе раньше, что терпеть не могу чувствовать себя связанным; отец же, хоть и не требует от меня отчета буквально в каждом центе, всегда точно знает, сколько я трачу и на что. У меня нет секретов, но, если даже мои поступки не секрет для тех, кому я симпатизирую, я все равно не люблю, когда мне заглядывают в карман. К тому же отец не тот человек, к которому я мог бы испытывать те же чувства, что к тебе или к Мауве. Конечно, я люблю его, но совсем

Зимний пейзаж с хижиной и фигурой, 1881
Фото - vangoghmuseum.nl

ГААГА

Я не мог поступить иначе; я делал все, что было в моих силах, я работал. Я надеялся, что меня поймут без слов. Я много думал о другой женщине, мысль о которой заставляла биться мое сердце, но она была далеко и отказывалась видеть меня; а эта бродила по улицам зимой больная, беременная, голодная. … Посылаю тебе несколько этюдов: они покажут как сильно она помогает мне тем, что позирует. — Гаага, четверг вечером, Письма к брату Тео

Завтра мне снова будет позировать старуха, но она не приходила вот уже три дня. Когда я выхожу, я часто делаю наброски в дешевых кухмистерских, в залах ожидания третьего класса и тому подобных местах. Но на улице чертовски холодно; я в особенности мерзну, потому что не умею рисовать так же быстро, как более опытные художники, и должен детально отделывать свои наброски, если хочу, чтобы они приносили мне какую-то пользу. — Гаага, четверг вечером, Письма к брату Тео

Женщина выполняла обязанности по дому, а Винсент писал ее портреты и выплачивал жалование. Спустя время они стали называть друг друга супругами. На фоне чувств Ван Гог решил, что сможет поставить ее на истинный путь. Винсент всячески ей помогал: оплатил врача, когда у Христины возникли осложнения беременности, даже снял дом побольше ради своей новой семьи (на деньги брата, конечно). Однако несмотря на все старания Ван Гога, он столкнулся с расставанием в третий раз. «Супруги» часто ссорились: на женщину сильно влияла мать, что не нравилось художника. В итоге Христина ушла вместе с детьми.

В один из вечеров Винсент Ван Гог познакомился с беременной женщиной по имени Христина, которая работала проституткой. После недолгого разговора художник проникся к ней сочувствием и предложил переехать в свой дом, став его натурщицей.

Там он внимательно изучал городскую жизнь и делал множество набросков бедных кварталов. В этот период Ван Гог впервые получил уроки живописи у известного голландского художника Антона Мауве. Однако академическая система обучения не доставляла ему удовольствия. Винсента куда больше привлекали зарисовки с натуры, особенно изображения простых людей. Только была проблема: работа с натурщицами требовала оплаты, а денег у него не было.

Тео, у меня куча неприятностей с натурщиками. Я подолгу гоняюсь за ними, а если нахожу, то их либо трудно заманить в мастерскую, либо они совсем не приходят. Не далее как сегодня утром не пришел сынишка кузнеца: его отец хотел, чтобы я платил ему гульден в час, ну, а я, конечно, не согласился.

Голова женщины, 1882-1883
Фото - vangoghmuseum.nl

Изношенный, 1882
Фото - vangoghmuseum.nl

НЮЭНЕН

Надеюсь, мне повезет с картиной «Едоки картофеля». Работаю я также над красным закатом. Чтобы писать жизнь крестьян, нужно быть мастером в очень многих отношениях.

От страданий Ван Гог пытался спастись в искусстве: нюэненский период оказался очень плодотворным. Он написал 185 картин, что является четвертой частью всей произведений художника. В один момент отдаленность города и трудность в поиске натурщиц стали его тяготить, Винсент решил перебраться в большой город.

Повергнутый горем, Ван Гог навестил родителей, которые к тому времени переехали в Нюэнен. Здесь художник влюбился в четвертый раз, в свою соседку Марго Бегеманн. Впервые его чувства оказались взаимными. Но… семья Марго выступила против их брака. Помимо очередной неудачи в отношениях произошла череда трагедий в семейной жизни: отец художника скончался от инсульта, а мать сломала ногу, и теперь за ней требовался уход.

С другой стороны, я не знаю иной темы, над которой работалось бы так спокойно — в смысле душевного покоя, даже если при этом приходится преодолевать всевозможные материальные затруднения. … В ней я старался подчеркнуть, что эти люди, поедающие свой картофель при свете лампы, теми же руками, которые они протягивают к блюду, копали землю; таким образом, полотно говорит о тяжелом труде и о том, что персонажи честно заработали свою еду. Я хотел дать представление о совсем другом образе жизни, чем тот, который ведем мы, цивилизованные люди. Поэтому я отнюдь не жажду, чтобы вещь нравилась всем и чтобы каждый сразу же приходил от нее в восторг. … Не исключено, что у меня вышла настоящая крестьянская картина Я даже знаю, что это так. Тот же, кто предпочитает видеть крестьян слащавыми, пусть думает что хочет. Я лично убежден, что добьюсь лучших результатов,изображая сюжет во всей его грубости, чем пытаясь придать ему условное изящество. … Точно так же не следует сообщать крестьянской картине условную гладкость. Если такая картина пахнет салом, дымом, картофельным паром — чудесно: в этом нет ничего нездорового; если хлев пахнет навозом — хорошо: так хлеву и положено; если поле пахнет спелой рожью или картошкой, гуано или навозом — это здоровый запах, особенно для городских жителей. — апрель 1885, Письма к брату Тео

изображая сюжет во всей его грубости, чем пытаясь придать ему условное изящество. … Точно так же не следует сообщать крестьянской картине условную гладкость. Если такая картина пахнет салом, дымом, картофельным паром — чудесно: в этом нет ничего нездорового; если хлев пахнет навозом — хорошо: так хлеву и положено; если поле пахнет спелой рожью или картошкой, гуано или навозом — это здоровый запах, особенно для городских жителей. — апрель 1885, Письма к брату Тео

С другой стороны, я не знаю иной темы, над которой работалось бы так спокойно — в смысле душевного покоя, даже если при этом приходится преодолевать всевозможные материальные затруднения. … В ней я старался подчеркнуть, что эти люди, поедающие свой картофель при свете лампы, теми же руками, которые они протягивают к блюду, копали землю; таким образом, полотно говорит о тяжелом труде и о том, что персонажи честно заработали свою еду. Я хотел дать представление о совсем другом образе жизни, чем тот, который ведем мы, цивилизованные люди. Поэтому я отнюдь не жажду, чтобы вещь нравилась всем и чтобы каждый сразу же приходил от нее в восторг. … Не исключено, что у меня вышла настоящая крестьянская картина Я даже знаю, что это так. Тот же, кто предпочитает видеть крестьян слащавыми, пусть думает что хочет. Я лично убежден, что добьюсь лучших результатов,

Едоки картофеля, 1885
Фото - vangoghmuseum.nl

Старая церковная башня в Нюэнене («Крестьянский погост»), 1885
Фото - vangoghmuseum.nl

Дом священника в Нюэне, 1885
Фото - vangoghmuseum.nl

Птичьи гнезда, 1885
Фото - vangoghmuseum.nl

ПАРИЖ

В 1886 году Ван Гог переехал в Париж. В это время во Франции стремительно развивался импрессионизм, постепенно вытесняя традиционную академическую живопись. Новая техника произвела на Винсента сильное впечатление, и благодаря брату он познакомился с ведущими представителями этого направления — Полем Гогеном, Клодом Моне, Камилем Писсарро и Пьером Огюстом Ренуаром. Под влиянием новых идей палитра Ван Гога заметно изменилась: его картины стали светлее, насыщеннее и живописнее. Однако, несмотря на художественный прогресс и рост мастерства, публика по-прежнему не принимала его творчество: ни одна из его работ так и не была продана.

Ботинки, 1886
Фото - vangoghmuseum.nl

Автопортрет, 1887
Фото - vangoghmuseum.nl

Вид из квартиры Тео, 1887
Фото - vangoghmuseum.nl

Агостина Сегатори в кафе Тамбурин, 1887
Фото - vangoghmuseum.nl

АРЛЬ

Однако поскольку я — художник и труженик, никто, даже ты или врач, не смеет предпринимать подобный шаг, не предупредив меня и не спросив моего мнения на этот счет: до сих пор я сохранял в работе относительное душевное равновесие и, следовательно, имею право сам решать (или, по крайней мере, сказать), что для меня лучше — остаться здесь, где у меня мастерская, или переехать в Экс. — февраль 1889, Письма к брату Тео

Почти всегда я чувствую себя совершенно нормальным.
Право, мне кажется, что мое заболевание связано просто с пребыванием в этой местности и я должен спокойно переждать, пока оно пройдет, даже в том случае, если приступ повторится (чего, вероятно, не будет).
Но вот что я сразу сказал г-ну Рею и повторяю тебе: если, как мы уже с ним говорили, рано или поздно возникнет необходимость отправить меня в Экс, я заранее даю на это согласие и возражать не буду.

Он ведь как будто уехал вместе с тобой. К тому же он, видимо, испытывал потребность повидать Париж — там он чув-ствует себя дома больше, чем здесь. Передай ему, что я все время думаю о нем и прошу его написать… Читаю и перечитываю твое письмо насчет свидания с Бонгерами. Великолепно! Рад, что для меня все остается так же, как было. — 2 января 1889, Письма к брату Тео

Чтобы рассеять все твои опасения на мой счет, пишу тебе несколько слов из кабинета уже знакомого тебе доктора Рея, проходящего практику при здешней лечебнице. Я пробуду в ней еще два-три дня, после чего рассчитываю преспокойно вернуться домой. Прошу тебя об одном — не беспокоиться, иначе это станет для меня источником лишних волнений.
Перейдем лучше к нашему другу Гогену. Уж не напугал ли я его в самом деле? Почему он не подает признаков жизни?

не бог весть что; но, когда они повешены рядом, каждая из них придает яркость колориту соседней. Он говорил еще, как хороши полотна Сезанна в золотых рамах, что предполагает очень повышенную красочную гамму. Может быть, и я вышел на верную дорогу; может быть, и мой глаз приучается видеть здешнюю природу. Подождем еще немного — покамест я не совсем уверен в этом. — 6 июня 1888, Письма к брату Тео

Если бы Гоген согласился перебраться ко мне, мы изрядно шагнули бы вперед. Мы сразу бы стали первооткрывателями юга, и против этого никто уж не посмел бы возразить.
Я должен добиться постоянной устойчивости колорита, которой достиг в этой затмевающей остальные картине. я вспоминаю, что рассказывал когда-то Портье о принадлежащих ему работах Сезанна: если смотреть их поодиночке, они

Жители города боялись сумасшедшего художника. Они написали петицию, чтобы Винсента увезли из города. Администрация послушалась: художника переместили в больницу для душевнобольных в Сен-Поль, где Ван Гог прожил целый год, неустанно работая над картинами. Именно в это время были написаны его одни из самых популярных картин: «Звездная ночь», «Пшеничное поле с кипарисом» и другие .

Винсента отправили в психиатрическую больницу, поместив его в палату для буйных больных. Когда Ван Гог пришел в себя, написал два своих автопортрета с отрезанным ухом. В периоды хорошего самочувствия художника отпускали в мастерскую, где он мог продолжать работать.

После очередной ссоры друзей Гоген вышел из дома и услышал за спиной тяжелое дыхание и неровные шаги. Обернувшись, Поль увидел Винсента с открытой бритвой в руке. Это так напугало художника, что он решил остаться на ночь в гостинице. Ван Гог же вернулся домой, отрезал свое ухо, после чего пошел к Рашель и преподнес ей его как подарок. Девушка упала в обморок.

К несчастью, Винсент с другом не смогли нормально работать, художники постоянно ссорились из-за пустяков. В один из дней перемирия они пошли в бордель, где Винсент познакомил Поля с Рашель. Эта молодая девушка нравилась Ван Гогу. Во время всех его посещений Рашель говорила, что у художника чудесные уши, и она бы очень хотела, чтобы Винсент оставил их ей.

В 1888 году Ван Гог поселился в Арле, городе на юго-востоке Франции. Именно тогда ему в голову пришла идея создать творческое объединение художников. Возглавлять его должен был друг Винсента, Поль Гоген. В это время Ван Гог наконец определился со своим стилем рисования и стал заниматься благоустройством квартиры: разрисовывал стены, покупал новую мебель.

Пшеничное поле с кипарисами, 1889
Фото - vangoghmuseum.nl

Спальня, 1888
Фото - vangoghmuseum.nl

Пшеничное поле, 1888
Фото - vangoghmuseum.nl

ОВЕР

Автор: Виктория Рослякова

Письмо, которое было при нем 29 июля 1890 г.
Последнее письмо.

Утром 27 июля он отправился с холстами и красками на прогулку, и выстрелил себе в сердце из револьвера. Пуля прошла ниже — Винсенту удалось самостоятельно вернуться в гостиницу. Через двое суток художник умер от потери крови. Последнее, что он произнес: «Печаль будет длиться вечно…»

После похорон брата Тео вернулся в Париж, однако он не мог справиться со своим горем. Его рассудок не выдержал: Тео поместили в больницу для умалишенных. Через полгода он тоже скончался. Его похоронили в Утрехте, но в 1914 году его останки были перенесены и похоронены рядом с могилой Винсента в Овере.

В мае 1890 года Винсент навестил Тео, а после переехал в Овер на Уазе, где поселился в небольшой гостинице. За ним стал наблюдать доктор Гаше, который, по словам Тео, был настоящим специалистом своего дела. За два месяца Винсент создал 70 картин и 32 рисунка, среди которых были портреты доктора Гаше и его дочери, натюрморты и виды Овера.

даже в бурю сохраняют спокойствие. Мы создали их, и они существуют, а это самое главное, что я хотел тебе сказать в момент относительного кризиса, в момент, когда предельно натянуты отношения между торговцами картинами умерших художников и торговцами картинами живых художников. Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка, это так. Но ты-то, насколько мне известно, не принадлежишь к числу торговцев людьми и умеешь стать на сторону правого, так как поступаешь действительно по-человечески. Но что поделаешь?

Хотел бы написать тебе о многом, но чувствую, что это бесполезно. Надеюсь, твои хозяева по-прежнему расположены к тебе?

Ты уверяешь меня, что вы с женой живете мирно, и напрасно тратишь слова: я ведь видел и то, что в вашей жизни есть хорошего, и теневые ее стороны. Совершенно согласен с тобой: растить малыша, живя на пятом этаже, — нелегкая задача и для Ио, и для тебя.

Поскольку дома у тебя все обстоит хорошо, а это главное, мне незачем останавливаться на вещах менее важных.
Пройдет, наверно, много времени, прежде чем у нас появится возможность спокойно поговорить о делах, — вот и все, что я могу тебе сказать. Констатирую это не без страха, о чем уже сообщал тебе ранее. Тем не менее прибавить мне больше нечего. Художники, что бы они при этом ни думали, инстинктивно воздерживаются от споров о современном состоянии торговли картинами.

В сущности, говорить за нас должны наши полотна. Да, дорогой мой брат, я всегда твердил тебе и теперь повторяю еще раз, со всей серьезностью, на какую способна упорная сосредоточенная работа мысли, — повторяю еще раз, что никогда не буду считать тебя обычным торговцем картинами Коро. Через меня ты принимал участие в создании кое-каких полотен, которые даже в бурю сохраняют спокойствие. Мы создали их, и они существуют, а это самое главное, что я хотел тебе сказать в момент относительного кризиса, в момент, когда предельно натянуты отношения между торговцами картинами умерших художников и торговцами картинами живых художников. Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка, это так. Но ты-то, насколько мне известно, не принадлежишь к числу торговцев людьми и умеешь стать на сторону правого, так как поступаешь действительно по-человечески. Но что поделаешь?

Хотел бы написать тебе о многом, но чувствую, что это бесполезно. Надеюсь, твои хозяева по-прежнему расположены к тебе?

Ты уверяешь меня, что вы с женой живете мирно, и напрасно тратишь слова: я ведь видел и то, что в вашей жизни есть хорошего, и теневые ее стороны. Совершенно согласен с тобой: растить малыша, живя на пятом этаже, — нелегкая задача и для Ио, и для тебя.

Поскольку дома у тебя все обстоит хорошо, а это главное, мне незачем останавливаться на вещах менее важных.
Пройдет, наверно, много времени, прежде чем у нас появится возможность спокойно поговорить о делах, — вот и все, что я могу тебе сказать. Констатирую это не без страха, о чем уже сообщал тебе ранее. Тем не менее прибавить мне больше нечего. Художники, что бы они при этом ни думали, инстинктивно воздерживаются от споров о современном состоянии торговли картинами.

В сущности, говорить за нас должны наши полотна. Да, дорогой мой брат, я всегда твердил тебе и теперь повторяю еще раз, со всей серьезностью, на какую способна упорная сосредоточенная работа мысли, — повторяю еще раз, что никогда не буду считать тебя обычным торговцем картинами Коро. Через меня ты принимал участие в создании кое-каких полотен, которые

Вид на Вессно близ Овера, 1890
Фото - vangoghmuseum.nl

Цветок миндаля, 1890
Фото - vangoghmuseum.nl

Портрет доктора Гаше, 1890
Фото - vangoghmuseum.nl

Ирисы, 1890
Фото - vangoghmuseum.nl

@vyslushat.tilda.ws